— Три тысячи, — назвал он довольно скромную цену. — Продаю так дешево, потому что это не моя работа. Я сам заплатил столько же, а теперь не могу продать. В столице можно было бы получить намного больше, но мне некого в нее послать, да и опасно…

— У меня нет с собой столько золота, — сказал я. — Если хотите, могу расплатиться прекрасным жемчугом. Он у вас быстро разойдется.

— Покажите, — попросил ювелир. — Я должен его оценить.

Жемчуг ему понравился, но цена оказалась ниже той, на какую я рассчитывал.

— Дам две с половиной сотни за штуку, — сказал он. — Только куплю при условии, что у вас найдется два десятка жемчужин.

Я согласился, но попросил его ненадолго выйти, чтобы добрать недостающий жемчуг из висевшего на груди кошеля. Рассчитавшись, уложил в сумку футляр и золото, простился с ювелиром и пошел забирать коня. Начало темнеть, поэтому поспешил вернуться на гостевой двор. Было неосторожно ездить с такими ценностями без охраны, но я понадеялся на то, что городское ворье побоится связываться с загром. Добрался без приключений и, избавившись от коня, поднялся в свою комнату. Перед тем как открыть дверь, предупредил жену, чтобы не получить от нее болт. Первым делом отдал футляр, а потом переждал ее восторги и спросил, что выяснила со связью.

— Потеряла, когда ты спускался по лестнице, — продолжая рассматривать себя в зеркало, ответила Лера. — Почему–то стало очень страшно, и я сразу вернулась в комнату. Какая все–таки прелесть! Даже не верится, что это мое! Расплачивался жемчугом?

Я рассказал о визите к ювелиру, а потом пошли ужинать. Сумку с золотом, в которую положили и футляр, взял с собой. В комнате был денежный ящик, но в нем оставили одно серебро. Не знаю почему, но не было у меня доверия к здешней прислуге. Когда нам принесли еду, в застольную спустился зак с дочерью.

— Садитесь за наш стол, — пригласил я их. — Заодно, Барк, ближе познакомимся с вашей дочерью.

В Зарбе заков следовало называть «достойными», но так говорили все, кроме князей. Могли называть и князья, но такое обращение было уместно к незнакомым, а не к тем, кто набивается в попутчики. Он все понял правильно и не обиделся. Отодвинул стул, помогая сесть дочери, и сел сам.

— Благодарю вас, светлый, — сказал Барк. — Это и есть моя дочь Дея, о которой я вам говорил.

Девушку можно было назвать красивой, но она была совсем малышкой, на голову ниже моей жены. Дорожный костюм не скрывал хорошей фигуры, и еще у нее были замечательные волосы, густые, черные и блестящие.

Подбежал подавальщик и принял у них заказ. Ужин принесли почти сразу, и мы занялись едой. Разговор возобновился, когда все поели.

— Не скажете, почему вы оказались так далеко от столицы, да еще с дочерью? — спросил я.

— За ней и ездил, — без большого желания ответил он. — Дея вышла замуж за одного из заков Роделя, но ей не повезло. У родни ее мужа была вражда с другим семейством, и его убили. Имение досталось брату, а дочь я забрал. Здесь она была бы приживалкой, а в столице найду мужа. Говорил, чтобы не выходила замуж за этого Горда, так нет! У нее, видите ли, любовь! Это у меня младшая дочь, старшую устроил в столице. Есть еще два сына, а жена, к сожалению, умерла. А для чего вы едете в Актанар? Это поездка на время, или думаете там осесть?

— Второе, — ответил я. — Хочу купить приличный особняк и стать столичным князем. Не знаете, сколько он может стоить?

— Трудно сказать… — задумался Барк. — Цена будет зависеть от места и от самого особняка. Если очень примерно, то от трехсот тысяч до полумиллиона. Можно найти и дешевле, но где–нибудь на окраинах. Если хотите, могу предложить свою помощь и гостеприимство. Не зная столицы, в ней трудно что–либо сделать. И еще вам нужно принести присягу королеве, иначе не будет прав столичного князя. Титул, конечно, признают, но не возьмут на королевскую службу и не продадут землю, если захотите купить. Во многом другом тоже будет меньше прав, например, в дуэлях. То же и у княгини. Многие, несомненно, будут приглашать вас на приемы, но она не сможет прийти ни на один свободный. Будут и другие неудобства.

— А почему многие? — спросил я.

— Ну как же! — ответил он. — У нас много загров, но это или беглецы из простонародья, или молодые дворяне без титулов, которые приезжают на время для развлечений. Бывают еще купцы, но редко. Приезд вашего князя — это событие для столичного дворянства, и я вообще не слышал о князьях, которые захотели бы остаться. К тому же вы взяли в жены нашу женщину, и это тоже вызовет большой интерес!

Мы еще немного поговорили и разошлись по своим комнатам.

— Я узнала много нового, — сказала мне жена, когда заперли дверь, разделись и легли в кровать. — Ты разговаривал с заком, а я слиплась с его дочерью. Этикет в Зарбе во многом отличается от того, который я получила с памятью Ольты.

— А как ты смотришь память? — поинтересовался я.

— Задаю вопросы, а вы начинаете вспоминать. Непонятно, почему сами этого не замечаете. Так что будем делать? К тебе, как к загру, могут проявить снисходительность, а меня ославят.

— Ты же узнала различия, вот и постарайся ничего не нарушать, — посоветовал я. — Если в них есть что–то важное для меня, потом скажешь.

— Шутишь? — обиделась жена. — Керр вколотил в меня своей магией одни правила жизни, а сейчас я узнала о других, да еще очень немного. А чтобы узнать все, нужно или урвать у этой Деи кусок памяти, или без конца задавать вопросы!

— А сможешь урвать? — спросил я.

— Не знаю, — ответила она, — нужно пробовать. Слушай, а что, если я поеду с ней, а ты будешь в карете с заком? Даже если ничего не получится с переносом памяти, я смогу многое узнать. Заодно потренируюсь на ней в магии.

— Я думаю, что Барк не будет возражать, — ответил я. — Только ты тренируйся осторожно, чтобы его дочь не повредилась в уме! И сама не подцепи у нее ничего лишнего, например, любовь к убитому мужу.

— Мне хватит одной любви! — засмеялась она. — Ты уже к ней готов?

Мы долго любили друг друга, а потом в обнимку заснули в моей комнате. В той, которую сняли для Леры, не было ничего ценного, поэтому ее вещи забрали только утром. Перед тем как идти завтракать, я вышел на крыльцо посмотреть, не прибыли ли наемники. Рядом с гостевым двором стояла окруженная восемью всадниками карета, в которую впрягли четырех лошадей. Я подошел ближе и спросил, кто из них главный.

— Я главный, светлый, — отозвался пожилой наемник, лицо которого было помечено шрамом. — Звать Артом Ганзаем. А это ваши слуги.

Слугами были высокий и широкоплечий мужчина лет сорока и стройная, но некрасивая на лицо женщина, которая была на голову ниже его. У них, как и у остальных наемников, к седлам были прикреплены небольшие арбалеты и хватало другого оружия. Вот одежда ничем не отличалась от той, которую обычно берут в дорогу, и на лошадях не было кожаных доспехов, как у латников.

— Я Бар из рода Сажей, — представился мне слуга, — а это моя жена Стела. Хотелось бы узнать, что вы решили.

— Оплачу дорожные расходы, — ответил я. — Другой платы не ждите. Если будем вами довольны, предложим постоянную службу. Тогда в деньгах не обижу. Это устраивает? Теперь скажу то, что касается всех. Если придется драться, я вам за это доплачу За убитых золото получат их родные, причем намного больше, чем оставшиеся в живых. Надеюсь, что никто из вас не будет из–за этой разницы подставляться под стрелы. Сейчас мы позавтракаем и сразу же уедем.

После этого разговора я предупредил управляющего, чтобы оседлали наших коней. Ехать собирались в карете, но лишние лошади в дороге не помешают. Когда возвращался в свою комнату, встретился с заком.

— Прикажу, чтобы приготовили карету, — сказал он после приветствия. — Мы уже поели и собрались, так что вас не задержим.

Мы тоже собрали вещи и не засиделись за завтраком, поэтому вскорости выехали. Первыми скакали четверо латников, за ними ехали кареты, а самыми последними двигались остальные охранники и слуги. В городе от нашей езды было много шума, да и в карете трясло, несмотря на мягкие сидения, а когда выехали из Роделя, шум стих и тряска стала почти незаметной.